Главная Форумы Партия «Великая Россия» Идеология партии Программная статья А.Н.Савельева.

Просмотр 2 сообщений - с 1 по 2 (из 2 всего)
  • Автор
    Сообщения
  • #1228970
    Helga X.
    Участник

    Ориентиры антикризисного управления государством

    Постановка проблемы

    Глобальный мир не только обступает нас со всех сторон, но давно уже проник в душу России и стирает ее содержание. Глобальный мир для России находится не за ее границами, а здесь – в тех процессах, которые определяют как судьбу Отечества, так и судьбу человечества. Сохранение прежних взглядов на эти процессы предопределяет гибель как европейской, так и русской цивилизации[1].

    Мы наблюдаем общую деградацию мирового порядка, некогда учрежденного Европейским человечеством и Христианским миром, которые создали глобальную систему ценностей, но не глобальный мир. Поскольку в планетарном масштабе сохранили многообразие, в полной мере расцветавшее и в Европе.

    Да, европоцентричному миру пришел конец. Лидерство христианской цивилизации закончилось. Более того, христианство раздробилось на множество сект даже в рамках крупнейших конфессий: глобализация оказалась лишь оборотной стороной мельчайшей дифференциации. А либеральные ценности, выпестованные в Европе, оказались непрочными и размытыми уже и в ней самой[2]. Виной тому – масштабнейшие катаклизмы ХХ века.

    Мир перестал быть единым в своих представлениях о нравственности, человеческом достоинстве и даже о самой сущности человека. Сколько бы мы ни пытались утверждать наличие чего-то общечеловеческого, его больше не существует. Но также не существует общепринятых национальных ценностей. Глобальный мир их разрушил: подменил национальное глобальным, а глобальное обесценил.

    «Длинный» ХХ век, наконец, закончился – история сдвинулась с мертвой точки на киевском Майдане, который привел в движение политические процесс мирового масштаба. И теперь российским «верхам» придется либо безоговорочно капитулировать (до сих пор они откупались частными уступками), либо наступать, взывая к историческому опыту, цивилизационному коду, русскому самосознанию, русской душе[3].

    Мы переживаем приближение краха негласно существующих империй «золотого тельца» и всей жреческой корпорации – как СМИ, так и интеллектуалов, обслуживающих ритуальные жертвы, приносимые на алтарь, залитый кровью мировых и локальных войн. Мы подходим к краху известного нам мира еще и потому, что великое переселение народов, организованное глобальной олигархией, стирает традиционные нации – прежде всего, европейские. И низводит их до рабского статуса инокультурных переселенцев. Чтобы сравнять статусы, нужно стереть национальные различия, внедрить «толерантность» и через нее обеспечить геноцид оседлых народов Европы, цивилизация которых в глазах олигархии слишком дорого ей обходится. Мы подходим к новому рабству – пусть на более высоком уровне технической оснащенности экономики и при более высоком уровне жизни. Следствием рабства будет стремительная деградации того и другого: и экономики, и уровня жизни. Зато олигархия, заведшая мир в тупик, сохранит уровень своего сверхпотребления и затрат на ритуалы поклонения «золотому тельцу».

    Либо рабство, либо «новое средневековье»[4]. Других вариантов мы не имеем, хотя многим кажется, что все само собой образуется и какое-то иное решение, не затрагивающее обывательский мирок, будет найдено. Эта наивная вера столь же убийственна, как и вера в то, что краха избежать никому не удастся, а потому нечего и сопротивляться.

    Идеологический выбор

    В результате происшедших в ХХ веке трансформаций глобальной политики, краха империй и монархий, деградации демократий им на смену пришла мировая олигархия, распределенная по формально считающимся суверенными государствам. Суверенитет[5] под вопросом не только в малых государствах, но и в крупнейших, которые считаются или еще недавно были ведущими державами.

    Ключевое событие ХХ века – это «перегрев» консервативной идеи, которая вызрела в первой трети ХХ века в Европе, Российской Империи и русском зарубежье, но была разрушена войной – с одной стороны опорочена нацизмом – смешением с левацким популизмом и закулисным сговором со сверхбогачами, растрачена в не имеющих будущего проектах Гитлера, Муссолини, Франко и множества более мелких европейских лидеров. Им в ответ была мобилизована военная мощь, связанная с именами Сталина, Рузвельта, Черчилля – носителей не менее тупиковых идеологических доктрин, содержащих неприемлемую для национального консерватизма концепцию глобального мира в формате мирового коммунистического интернационала или же мирового колониального господства.

    Взорвав Европу сверхмобилизацией, Гитлер стал ее кумиром, а затем – ее проклятьем. В его авантюризме идеи «консервативной революции»[6], разработанные как альтернатива «веймарской» или «совдеповской» разруха и измене, сгорели пламенем, опалившим сознание многих поколений. Что до сих пор служит аргументом в пользу совершенно утративших всякое позитивно значение (или даже изначально не имевших) либерализма и социализма/коммунизма.

    Идеологический выбор в пользу национального консерватизма[7] именно тем и проблематичен, что любое его обозначение в идейных исканиях или переустройствах правового порядка вызывает шквал обвинений в «фашизме». А с ним – в «антисемитизме» и «экстремизме». Таким образом, глобальная олигархия защищает свои доходы, удерживая народы от восстановления суверенного национального существования.

    Суверенитет и диктатура

    ХХ век был связан с масштабным разрывом политической истории всех европейских наций, но больше всего затронул Россию. Разгром монархий означал, что пропал суверенный субъект. Но поскольку государства еще существовали, место суверена должно было быть замещено: тираном, олигархией, суверенной нацией. Переходные формы вроде Веймарской Республики не имели перспектив. Именно поэтому популяр*ность получили теории диктатуры, под которыми на самом деле скрывались свирепые тирании (деспотии)[8]. Внешне суверенный народ оказался инструментом в руках олигархий, плутократий, партократий и выдвинутых ими популистов.

    Диктатура – это не беззаконие, а переходная форма государственного управления[9], в которой разрешаются те противоречия, которые созданы тупиковым законотворчеством, а также прямой изменой чиновничества. В российском законодательстве имеются основания для утверждения режима диктатуры[10], и они должны быть применены по назначению.

    Национальная идея была лучшим средством мобилизации в грядущих войнах, что и показала Германия, мобилизованная Гитлером лучше всех других государств в Европе. И разбилась она только обо все еще сохранившиеся элементы традиционного общества, доставшиеся СССР в наследство от Российской Империи. Войну с немцами выиграли русские люди, крещеные и помнившие порядок жизни своих родителей. А вовсе не воспитанники рабфаков и «красных» университетов. Сталин вынужден был вопреки доктрине интернационализма пойти на пробуждение русской исторической памяти, в и этом он не ошибся.

    Война неизбежно привела к сбрасыванию масок: тайные пружины власти обнажились, чрезвычайные обстоятельства потребовали чрезвычайных мер. Управление стало самым эффективным из всех возможных – диктатурой. То есть самым жестким законом, который стремительно приводился в исполнение и был подкреплен четким идеологическим заданием любому должностному лицу. На поверхность вышел архетип власти, ясный каждому и гибельный для любого, кто ему хотел противиться. Там, где не было диктатуры, крах наступал стремительно.

    Переходя в период чрезвычайного напряжения, который диктует переломный момент в истории человечества, мы не можем избавиться от того, чтобы не использовать механизмы диктатуры. Открыто и честно признав, что либеральные и социальные ценности – ничто перед национальными, отражающими приоритет спасения и развития именно нации, а не отдельных индивидуумов или социальных групп. Либо национальная мобилизация и период диктатуры в эпоху перелома, либо осыпание государственности. Либо чиновничество переходит в формат полувоенного управления под надзором носителей идеологии и народных представителей, либо дальнейшее расслабление управленческого механизма и отказ систем жизнеобеспечения нации со всеобщей разрухой и невероятными бедствиями, каких нынешние поколения еще не испытывали.

    Суверенитет нация может восстановить только через диктатуру, поскольку подрыв суверенитета (совершенно очевидного для России – прежде всего в отсутствии в нашей стране каких-либо барьеров для глобальной олигархии, в лишении народа собственности и власти) это ситуация чрезвычайная. И разрешена она может быть только чрезвычайными средствами.

    Суверенитет и континуитет

    Спасая страну от глобального рабства и стирания коренных народов, мы должны спросить себя: что, собственно, мы спасаем? Что для нас есть ценность? Границы, территории, богатства есть у всей. И культура есть у всех. Что мы спасаем прежде всего? Если кому-то хочется спасать РФ в ее нынешнем состоянии, то едва ли он найдет искренних сторонников. Текущее состояние – это состояние беззащитности перед неизбежной катастрофой. Необходимо спасать что-то другое. Что же?

    Для ответа на этот вопрос следует признать, что у России есть собственный исторический портрет. И это портрет, написанный русской культурой и историческим творчеством русского народа. Остальные народы получили от того и другого много, но теперь, увы, полагают, что это от них нечто получено для существования России. Здесь первостепенное перепутано со второстепенным, а раз так, то не может быть никакого расчета на «союз народов». Без того, чтобы русское первенство было признано высшим руководством страны и отражено на деле в государственной политике никакой национальной мобилизации в России не будет.

    Принято говорить о самобытном пути России, предполагая, что вся самобытность в том, что мы имеем свой исторический путь. В прошлом это так. Как суверенное государство и Империя, стремительно выходящая на первые места во всех ключевых признаках развития, Россия шла путем, на котором к ней пристраивались многие союзники. Россия была самобытна, поскольку имела свой собственный исторический «портрет». И традиция сохранялась не только в крестьянском быте, но и в государственном управлении.

    Юридическое понятие континуитета (правопродолжения) – это забытый знак, которым можно точно определить «аутентичность» того пути, которым мы собираемся идти в будущее. Нет континуитета – не будет и суверенитета. Потому что без внятного «портрета» России никакая мобилизация против глобального рабства невозможна. А «портрет» сложился в веках и ясно прорисован в наиболее успешном для России имперском периоде. Без восстановления многих правовых и культурных норм этого периода нечего и думать о национальной мобилизации и суверенитете.

    Континуитет (правопродолжение) правовой основы государственного существования определяет неизменность субъекта и ключевых его историко-культурных ориентиров. И только континуитет поддерживает общее понимание ценности государства, которое подлежит защите вплоть до жертвы собственной жизнью. Континуитет предполагает возможность такой степени мобилизации. Без континуитета усилия преодолеть чрезвычайную ситуацию становятся уделом лишь узкого слоя лиц, заинтересованных, прежде всего, в сохранении своих статусных позиций. А это ничтожный потенциал.

    Континуитет и монархия

    Крайне неудобный для смутного сознания современного россиянина – вопрос о монархии, которая, бесспорно, является неотъемлемой частью исторического портрета Русской цивилизации. Сам архетип власти требует авторитаризма, а в условиях монархии он приобретает традиционный характер и стабилизируется массой писанных и неписанных законов и правил.

    Восстановление монархии в России – не такое уж сложное дело, если всерьез рассчитывать на мобилизационные механизмы укрепления суверенитета. Режим диктатуры должен выправить национальной самосознание, вернуть народу его подлинную историю, и тогда монархия станет привлекательной. И возникнет возможность сделать то, что по силам оказалось испанцам – восстановить традиционный институт монархии, приживив его к современным управленческим механизмам[11].

    Что монархия – лучший способ правления, было определено тщательными теоретическими исследованиями еще в древности. Что большая часть истории человечества связана именно с монархиями – общеизвестный факт, и без монархи государство просто не способно было выжить. Краткий и крайне кровавый опыт существования Европы без монархий показал, что этот институт таит в себе основу жизни государства. Русский опыт свидетельствует о том же: стоило февралистам арестовать Государя, как рассыпалось все – и государственное управление (чиновники потеряли легитимность на всех уровнях), и военное руководство.

    Как же мы живем уже столетие без монархии? Живем в условиях жалкого авторитаризма, который вынужден рядиться в тогу партийного или национального лидерства. Лидерство приобретает временный и нестабильный характер и постоянно подрывается переворотами, возникающими либо в результате заговора в «верхах», либо в результате смерти лидера. Монархия избавлена от таких встрясок государственного организма. По крайней мере, она четко оппонирует самозванцам и смутьянам. А вот лишенный традиции авторитаризм, напротив, постоянно обращается за помощью к самозванцам и смутьянам. Теперь они называются «эффективными менеджерами» — готовы управлять чем угодно, не имея не только профессиональных знаний, но даже элементарных нравственных устоев, гарантирующих от измены.

    Разумеется, царя не выбирают, а призывают[12]. И на царство может быть призван только тот, кто по закону может продолжить русскую монархию. Законы о престолонаследии Российской Империи однозначно определяют очередность прав на престол в каждый момент времени. Но учет всех нюансов законных требований к будущему монарху может состояться только на Земском Соборе, созванном на основе представительства гражданских общин («полисов») и социально-профессиональных групп. Только в этом случае монарх станет гарантом континуитета – поскольку сам в порядке континуитета получит свои полномочия. Вопрос лишь в готовности народа вернуть свою подлинную историю и подлинное национальное существование. Именно это и является основной целью диктатуры.

    Роль народного представительства

    Народное представительство – единственный источник полномочий как национального диктатора, так и учредительного Земского Собора, если таковой будет созван для восстановления монархии[13]. Фальшивое представительство будет означать и фальшивую диктатуру. Или фальшивую монархию. Вместо диктатуры, введенной на срок и с определенными задачами, мы получим очередную тиранию, надстроенную олигархией над госаппаратом в качестве политического обеспечения своей власти. А вместо монархии – лубочную побрякушку.

    При всей дезориентации национального самосознания подлинный лидер всегда найдет убедительные доводы в пользу определенной программы самых жестких мер по наведению порядка и восстановлению подлинного суверенитета. Потому что только так народу будет возвращена собственность и власть. Быть гражданином – это обладать тем и другим в меру своего достоинства. И это серьезный фактор мобилизации.

    Без подлинного народного представительства не может быть и национальной диктатуры. Потому что диктатура должна опираться на массовую поддержку. Иначе уничтожить олигархию и обуздать бюрократию просто невозможно. Именно владельцы наворованных капиталов и обладатели произвольно присвоенных статусов являются главными врагами нации, стремящейся к суверенному существованию. Поэтому диктатор должен быть истинно народным лидером. А народное представительство – механизмом национальной диктатуры, в которой репрессироваться должны, конечно же, не работящие и честные граждане, а коррумпированные чиновники, всякого рода «приватизаторы» и уголовники.

    Бессмысленно и даже вредно добиваться не «честных выборов» в прежней системе. Напротив, эта система подлежит наискорейшей ликвидации. Она создает фикцию, а не народное представительство. Прежде всего, в силу своей партийности. Партии – враги нации, а не выразители ее интересов. Народное представительство должно исходить от реально существующих групп интересов, которые могут быть профессиональными (социальными) и территориальными (сложившиеся общины поселений). Представительство от партий, которые все без исключения фиктивны (даже по закону РФ «партия» — совсем не то, что называет «партией» политическая наука), а также от абстрактных «территорий» — вредная затея, придуманная ради того, чтобы люди никогда не выдвигали и не знали своего представителя во власти.

    Народное представительство должно формироваться не в порядке предвыборного шоу, а через выдвижение лидеров социально-профессиональных групп и гражданских общин, а не партий и территорий. Участие в таком представительстве должно быть не привилегией, а тяжелейшей работой, требующей почти монашеского сосредоточения. То же требуется и от чиновников государственной и муниципальной службы. Если «стражам» позволено будет касаться «золота», то никакого общественного блага от их деятельности мы никогда не увидим.

    Региональный срез – не изжитый сепаратизм

    Традиции Российской Империи предполагали управление территориями по модели управления государством в целом. Губернатор в значительной степени копировал роль монарха. Современность эту систему воспринять не смогла, растворяя общегосударственный интерес на региональном (да и местном) уровне в частных интересах властных, экономических, криминальных группировок. Назначенный или избранный глава региона становится разве что соглашателем, который развалившуюся уже «вертикаль» соединяет фиктивными процедурами, выражающими внешнюю лояльность «верхам». Этот кризис российской государственности не принято обсуждать, поскольку объявлено, что он миновал.

    В действительности, федерализм остается миной замедленного действия – точно так же, как и союзная система в СССР. Тезис о праве народов на самоопределение, который в современных условиях сохранился и является честью целиком и полностью повторением ленинской национальной политики, поддерживает сепаратистские устремления. Фактически они умиротворяются лишь сговором, в котором федеральный центр поддается шантажу сепаратистов и умиротворяет их за счет русского большинства (особенно ярко это видно на примере Чеченской Республики).

    Федерализм, навязанный России без каких-либо правовых оснований и исторических аналогий, пришел к нам из социалистической теории государства. И его адепты, входившие в окружение Б.Ельцина, сделали все возможное, чтобы закрепить негодные принципы госстроительства в массе документов и правовых актов, включая последний – Концепцию государственной национальной политики. Это означает, что государственность подорвана ослабляющими ее воздействиями, которые всегда будут давать о себе знать в кризисные моменты. Именно это мы и видим теперь – сепаратизм никуда не исчез, и существует с благословения правящих кругов. Принцип унитаризма подчинен локальному интересу, который милостиво соглашается не раздирать страну на части, поскольку получает от нынешнего реального ее разделения больше, чем может получить в случае расчленения государства.

    В противовес негодному принципу (настолько очевидно негодному, что этот вопрос не стоит подробно обсуждать) следует принять принцип унитаризма имперского типа – который только и может быть продуктивным в России с ее громадными пространствами. Это принцип означает, что формы самоуправления – это достояние только устоявшихся гражданских общин, а вовсе не территорий. Самоуправление – удел муниципальный, а не региональный. Регион должен управляться без всякой политической субъектности, которая отягощает страну многоликой бюрократией – всеми этими местными администрациями, парламентами, должностями с громкими названиями, выборами… Удаленными и слабозаселенными территориями должен управлять генерал-губернатор, пользуясь всей полнотой гражданской и военной власти и отвечая за вверенную территорию только перед высшими органами власти государства. Никаких выборов, никакой политической субъектности, никаких региональных законов здесь быть не должно.

    Административное деление государства – это вопрос не политический, а управленческий. Поэтому все внутренние границы только ослабляют государственность и перегружают его ненужными процедурами, наращивая и без того безумно разросшийся бюрократический аппарат.

    С закрепленным в законодательстве принципом сепаратизма (федерализма) следует покончить в режиме диктатуры, который призван восстановить исторические основы российской государственности. И отменить само имя «федерация»[14] для наименования нашего государства. Россия никогда не была и не может быть федерацией.

    Восстановительные ориентации

    Расплывчатые ориентиры в государственной политике убивают все перспективы для нации даже в самых удачных условиях. Промотать нефтяные и газовые деньги в безумных проектах – дело несложное, да еще и соблазнительное. Проще всего построить какой-нибудь аналог египетских пирамид, чтобы потомки изумлялись масштабу бессмысленных затрат.

    Общество, в котором мобилизация является откликом на смертельную опасность, должно концентрироваться на главном. Для России это задачи преодоления демографической катастрофы[15], реиндустриализации[16] и просвещения народа. Решая их, мы ставим рождаемость и здоровье подрастающих поколений выше любых других социальных проблем, производство – выше торговли и финансовых институтов, образование – во главе всех информационных потоков. Тогда мы переворачиваем всю нынешнюю систему экономических и социальных отношений.

    Ключевые установки, восстанавливающие субъектность России (суверенитет и континуитет): чиновник – не власть, деньги – не товар, СМИ – не частное дело[17]. Чиновник только в том случае соответствует своему статусу, если его жизненные устремление неотделимы от нации. Финансы должны вернуться к функции обслуживания производства и торговли и утратить ведущую роль: бухгалтер не должен командовать инженером и управленцем. СМИ должны вернуть себе ответственность, а значит – выражать интересы нации в целом и составляющих ее социально-профессиональных групп и общин. СМИ не могут иметь иных функций, кроме информирования, образования и просвещения.

    Безнадежность реформистских усилий требуют еще одного решительного действия: размежевания с ХХ веком не только в плане отрицания его идеологий, но и в формировании государственных и экономических институтов. Чиновничество современной России неисправимо и его иерархия держится только на коррупции. Экономика, составленная как Франкенштейн из кусков прежнего хозяйственного механизма и пронизанная безумием стяжательства, нереформируема. То и другое умирает, грозя утащить в небытие страну. Поэтому срочная задача – строить параллельную управленческую иерархию вне прежних правительственных институтов – своеобразную опричнину. А также «параллельную экономику», где творчество и мастерство производителя – это дар, а не товар.

    ***

    Мировоззренческий перелом, необходимый России, имеет фундаментальное значение для всего мира. Только впечатляющим творческим актом страна может сбросить с себя груз ошибок ХХ века – отказаться от ставшими привычными идеологических клише о свободе и справедливости, которые не имеют ничего общего с реальной свободой и реальной справедливостью. Все подобные понятия и термины подлежат «русификации» и могут быть поняты и приняты только вместе с высшими ценностями, среди которых Россия как государство-нация и государство-цивилизация – приоритет всего, что можно себе представить в политике.

    Примечания

    [1] Гибель европейской цивилизации была предсказана Освальдом Шпенглером в его знаменитой книге «Закат Европы». Ее крах отнесен к концу XXI века, но «точка невозврата» пройдена еще в ХХ веке. Поэтому расчет может быть только на «новую Европу», преодолевшую болезни этого века. Или иначе – на «подлинную Европу», избавленную от политических напластований того, что мы называем «Западом».

    [2] Наиболее впечатляющими работами, демонстрирующими глубочайший кризис Запада являются книги Патрика Бьюкенена «Гибель Запада» и Тило Сарацина «Германия — самоликвидация, или как мы ставим нашу страну на карту». Высказывание канцлера Германии Ангелы Меркель о том, что политика мультикультурализма провалилась, также говорит о многом: либо мир дифференцируется по национальным границам, либо дифференциация до частных эгоизмов размоет эти границы и исторические нации уйдут в небытие.

    [3] Достаточно неловко звучащим выступлением на эту тему была Валдайская речь В.В.Путина, которую тут же подхватили комментаторы всех калибров, не способные сделать решительного мировоззренческого выбора, давно назревшего и давно очерченного русской мыслью. Попытка бюрократии и околонаучной интеллигенции идти по следам речи Путина – это бесполезное занятие для придворной публики. Надо идти далеко впереди.

    [4] Работа Николая Бердяева «Новое Средневековье» до сих пор не утратила своего значения и является целостной концепцией, применимой к современности. К сожалению, Бердяева теперь принято чаще цитировать, чем читать. К этой работе стоит приложить «Годы решений» Освальда Шпенглера – книгу, написанную в предвкушении новой мировой войны. А также более раннюю работу «Пруссачество и социализм».

    [5] Понимание суверенитета см. в книге Карла Шмитта «Политическая теология», общее понимание политики – в книге «Понимание политического».

    [6] «Консервативная революция» — термин, связанный с творчеством целой плеяды немецких мыслителей, среди которых выделяются Карл Шмитт, Освальд Шпенглер и Эрнст Юнгер. Концепция национальной революции и ее позитивное значения для России подробно разработана современным философом Николаем Ильиным.

    [7] Юлиус Эвола («Люди и руины»): «Сегодняшние “консерваторы” скатились еще ниже, поэтому та «консервативная» идея, которую мы намереваемся отстаивать, не только не должна иметь никакого отношения к классу, который практически занял место прежней аристократии, а именно к капиталистической буржуазии, носящей характер исключительно экономического класса, — но должна решительно противостоять ему».

    [8] Терминологический базис, развивающий «Полибиеву схему» и необходимый для понимания «правильных» и «неправильных» форм государств в современных условиях, разработал Владимир Махнач в одноименной статье, а также в ряде других своих работ.

    [9] См. Карл Шмитт «Диктатура», а также соответствующие статьи из сборника статей Ивана Ильина «Наши задачи»: «И вот когда после падения большевиков мировая пропаганда бросит во всероссийский хаос лозунг: «Народы бывшей России, расчленяйтесь!» — то откроются две возможности: или внутри России встанет русская национальная диктатура, которая возьмет в свои крепкие руки «бразды правления», погасит этот гибельный лозунг и поведет Россию к единству, пресекая все и всякие сепаратистские движения в стране; или же такая диктатура не сложится, и в стране начнется непредставимый хаос передвижений, возвращений, отмщений, погромов, развала транспорта, безработицы, голода, холода и безвластия. Тогда Россия будет охвачена анархией и выдаст себя с головой своим национальным, военным, политическим и вероисповедным врагам…».

    [10] Конституция РФ, ст. 55, п. 3: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности». К сожалению, это положения используется в основном для обоснования беззаконных запретов на проведение митингов и шествий. В 2006 году совместно с С.П.Пыхтиным нами был разработан объемный и подробный закон «О мятеже», который развивал правовые основы чрезвычайного положения для разрешения локальных и глобальных угроз российской государственности. Внесенный на рассмотрение Государственной Думы, этот законопроект не был рассмотрен. Правящая бюрократия уклонилась от его обсуждения, используя бюрократические уловки.

    [11] Иван Ильин: «Мы должны возродить в себе древнее умение – иметь царя».

    [12] Сочетание монархизма с политическим национализмом – единственная возможность для монархистов быть политически значимой силой, для националистов – не отрываться от традиций и не превращаться в популистов. Национал-монархизм ярко выражен в публицистике Ивана Ильина, Ивана Солоневича, Михаила Меньшикова.

    [13] Парламентаризм западного образца – «великая ложь нашего времени». Оценка парламентаризма Константином Победоносцевым в «Московском сборнике» остается актуальной современной.

    [14] Nomen est omen, имя есть знамение – латинская пословица. Федерализм – это знамение распада государственности.

    [15] О демографической проблематике см. работы Вениамина Башлачева

    [16] В качестве базисных идей новой индустриализации следует взять мысли Фридриха Листа («Национальная экономика») и Фихте («Замкнутое торговое государство»). К сожалению, слово «реиндустриализация» используется на фоне монетарного мышления, в котором оборот товаров и производственные процессы заменены картиной оборота финансовых фикций.

    [17] Впервые эту схему предложил Сергей Пыхтин, сформулировав также основные принципы Русского способа производства.

    http://savelev.ru/article/show/?id=710&t=1

    #2182131
    Новик
    Участник

    Мысли полезные.

Просмотр 2 сообщений - с 1 по 2 (из 2 всего)
  • Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.