Кто взойдет на эшафот

[Афоня]

Сергей Черняховский
Променяв поддержку народа на союз с элитой, властитель рискует угодить на эшафот
Кто взойдет на эшафот

Уроки английской истории актуальны и для России
Четыреста с лишним лет назад, когда в России еще не пришли к власти представители дома Романовых, в Англии также произошла смена правящей династии – закончилось блестящее сорокалетнее правление великой Елизаветы Тюдор и престол перешел к ее двоюродному племяннику, шотландскому королю Якову Стюарту.
Царствование Елизаветы было эпохой ее «обручения с Нацией». Царствование Якова стало первым этапом нарастающего раскола, через сорок лет приведшего страну к революции, гражданской войне и возведению на плаху его сына Карла Первого Стюарта, что стало утверждением права народа на казнь правящего монарха.
Переход от согласия времен Елизаветы к революции и гражданской войне был не просто этапом некого неизбежного исторического процесса. Он был во многом рукотворен и вытекал из системных ошибок Якова, рожденных, среди прочего, политическими представлениями и политическими навыками, сформированными у него в период его царствования в Шотландии.
И Елизавета, и Яков провели детство и юность в условиях борьбы дворцовых партий и заговоров. Каждому из них приходилось маневрировать и выстраивать сложную систему союзов и согласий. Но Яков с детства, чуть ли не в младенчестве был провозглашен королем. Амплитуда «доцарственного» восхождения Елизаветы колебалась от положения любимой дочери короля и его наследницы до положения заключенной, обвиняемой в подготовке государственного переворота (который на самом деле был и предполагал ее возведение на престол, но сама она, судя по всему, участия в нем не принимала). На престол она взошла в 26 лет как последняя представительница династии (причем с оспариваемым правом считаться законнорожденной дочерью короля) и в силу сложившейся противоречивой комбинации факторов и интересов.
Право Якова на шотландскую корону никто, в общем-то, не оспаривал. Просто в силу несовершеннолетнего возраста его похищал то один клан шотландских лордов, то другой, и попеременно правил от его имени, провозглашая своего предводителя его регентом.
Для Елизаветы, культ которой в Англии в ее правление дошел до обожания — и которая навсегда осталась для страны «Доброй королевой Бесс», – а в Европе оказалась признана «Папой протестантской веры» — главным выводом из ее юности стало понимание необходимости «согласия с нацией» и ее представителями в парламенте. История ее блестящего пиара, ее игры и маневрирования – отдельная тема и прекрасный учебный материал для современных политиков. Она сумела соединить любовь народа и согласие с элитами, сильный, самостоятельный и уважающий себя парламент – и исполнение им своей абсолютистской воли, почитание со стророны и католиков (которые надеялись, что она в тайне – католичка), и протестантов, уверенных, что она единоверна с ними.
Она была признана доброй и справедливой, хотя перед ее коронацией один за другим внезапно умерли с полдюжины архиепископов, отказывавшихся проводить эту церемонию, пока не остался тот, кто на это согласился.
Она знала и понимала главное: если тебя любит народ, то парламент будет голосовать так, как посоветуешь ты. И лорды, и герцоги, даже ущемленные тобой, не посмеют покуситься на твою власть и жизнь, потому что народ – и их же слуги – просто растерзает их, как осмелившихся покуситься на его «добрую королеву», «обрекшую себя на девичество, чтобы сохранить верность своему бедному народу».
Яков тоже научился тому, что нужно искать согласие – но согласие с лордами, которые крали его друг у друга. В Шотландии тоже был свой парламент и формально за ним тоже было последнее слово, но парламент Англии состоял из авторитетных и самодостаточных представителей общин, а парламент Шотландии – из клиентов знатных герцогских и графских кланов, обязанных всем своим покровителям.
Чтобы договариваться с парламентом, Елизавета завоевывала любовь народа. Яков – заключал союзы с лордами. И когда Яков из Якова Шестого Шотландского стал Яковом Первым английским, он стал шотландским королем на Английском престоле, но не смог стать английским королем. Хотя когда он вступал на престол, от него этого ждали. Елизавету боготворили, но она правила с 1558 по 1603 год, и от нее стали уставать, хотели «обновления». Яков был полон добрых намерений, но не понимал, что в Англии главное – не лорды, а Нация. Он был готов к согласию – но с лордами. Ему казалось, что если он договорится с ними, то они обеспечат послушание народа и голосование парламента. Только ни парламент, ни народ этого убеждения не разделяли. И вообще полагали, что король для того, в частности, и нужен, чтобы лорды знали свое место.
Яков желал одобрения тех или иных своих решений парламентом, но парламент их отклонял. Яков изумлялся: как же такое может быть — он ведь король, и даже обо всем уже договорился со всеми самыми знатными лордами. На это парламент отвечал, что короля он любит, как всякий добрый англичанин, и готов за него молится Богу сколько угодно, как и выделять достаточно денег на его содержание, но лет четыреста назад была принята Великая Хартия Вольностей, да и добрая королева Елизавета во всем и всегда советовалась с парламентом. А что касается лордов, то англичане, конечно, их уважают (на то они и лорды), но им не подчиняются и вообще не очень довольны, что те слишком много денег тратят на роскошь.
Пока был жив Уильям Сесил, по сути, и уговоривший Елизавету оставить трон Якову, он как-то смягчал ситуацию, но в 16112 году он умер, и не осталось никого, кто мог бы соединять короля и нацию. Пропасть между ними росла. А когда в 1625 году Якова на престоле сменил его младший сын Карл Первый, в силу своего видения мира полагавший себя абсолютным властителем, раскол стал развиваться дальше и постепенно перерос в революцию.
Все это, конечно, увлекательно и интересно, как и вся история, тем более – история той эпохи. Но вместе с тем это интересно и значимо и для сегодняшней конкретной политики. Потому что Елизавета и Яков представляли два типа политического мышления. Два разные видения политики. Елизавета чувствовала и понимала, что главное для эффективной власти – поддержка масс и опора на их большинство, на тех, кто создает богатство страны. И если тебя поддерживает народ – против тебя не посмеет восстать элита. И твоя связь с народом, единство Королевы и Нации – важнее единства с элитой и самой элиты. И при необходимости королева, опираясь на нацию, подавит любой возможный мятеж или заговор части элиты.
Яков полагал, что главное – единство элиты. Для него не было Нации – для него была совокупность клиентов своих патронов. Представители этой политической тенденции уверены, что народ всегда чем-то недоволен и его можно не брать в расчет. Главное – сплоченность элиты, и тогда ей будет не страшно никакое народное возмущение.
Это тот самый выбор, который сегодня стоит, в общем-то, и перед высшими представителями российской власти: с кем добиваться единства, с кем стремиться к согласию. Оптимальна, конечно, ситуация, когда единая элита опирается на широкую поддержку народа. Но этого достичь сложно. И чаще лидеру и поддерживающей его части элиты приходится выбирать: союз с народом или союз с конкурентами внутри элиты. В союзе с народом, как правило, всегда можно подавить мятеж элиты. Элита же, сохранившая единство в себе, но разделенная с народом, как правило, оказывается неспособна противостоять возмущению и восстанию масс.
Можно сказать, что конечно, все всегда заканчивается эшафотом. Вопрос в том, кому приходится на него подняться. Потому что либо Король на него отправляет ту часть элиты, которая или готовит, или уже поднялась на мятеж, либо король отправляется на него сам – по воле народа, союз с которым он променял на союз с элитой.

[Автор]

Сообщения