- В этой теме 3 ответа, 1 участник, последнее обновление 11 лет, 6 месяцев назад сделано
.
-
Сообщения
-
В 1879 году под сильным дипломатическим давлением со стороны Аргентины правительство Боливии вынуждено было подписать договор с Парагваем об установлении границы между двумя этими странами. В результате этого договора Боливия потеряла территорию Северного Чако, площадью в 247 тыс. квадратных километров. Аргентина в будущем рассчитывала «прибрать» этот регион к своим рукам.Последствием скоротечной Селитровой войны (1879-1880) против Чили для Боливии стала потеря её выхода к Тихому океану. Отныне сельхозпродукцию и минеральные ископаемые (олово и серебро), предназначенные на экспорт, этой стране приходилось отправлять через порты Чили и Перу, уплачивая за это огромные таможенные налоги.
В 1903 году Боливия подписала с Бразилией Договор Петрополиса. Согласно его положениям Бразилия уступала прибрежный участок своей территории протяжённостью в 50 километров вдоль реки Парагвай. Здесь боливийское правительство намеревалось построить порты для судов малого и среднего водоизмещения. Ведь река Парагвай впадает в глубоководную Парану, которая несёт свои воды до самого Атлантического океана. Таким образом, Боливия получила выход к океану, отдав за него 191 тыс. квадратных километров! Но вскоре выяснилось, что прибрежная полоса вдоль реки Парагвай, полученная от Бразилии, не была годна для строительства портов!
Несмотря на то, что для Боливии необитаемая и безводная территория Северного Чако не представляла никакого экономического интереса, правительство этой страны не могло примириться с потерей этого региона. Кроме этого Боливия остро нуждалась в выходе к океану.
Поэтому с начала XX века этой страной был взят курс на ползучую экспансию. С этой целью правительство Боливии приняло решение о создании большого количества укреплённых пунктов в Северном Чако и постепенном их продвижении в глубь парагвайской территории к берегам реки Парагвай. Уже в 1904 году вдоль реки Пилькомайо появились два форта: Гуачалья и Баливиан, потом — фортины Линарес, Ла Эсмеральда, Сорпреса. Затем количество укреплённых пунктов стало увеличиваться каждый месяц. Надо пояснить, что понятия «форт» и «фортин» в данном случае не имело ничего общего с крепостными или хорошо оборудованными долговременными укреплениями. Это были всего лишь глинобитные примитивные лачуги, расположенные у озерцов, образовавшихся в результате ливневых дождей и пересыхавших в засушливый сезон. Из-за отдалённости территории Боливии и отсутствия дорог, эти форпосты экспансии снабжались продуктами питания и водой из аргентинской провинции Формоса.
В 1904 году произошли первые вооружённые столкновения между парагвайскими и боливийскми патрулями в Северном Чако. В 1920 году боливийское правительство подписало договор с нефтяной компанией США STANDART OIL NEW JERSEY, принадлежавшей семье Рокфеллеров. Согласно договору эта нефтяная компания получила для разведки и добычи нефти 4 млн. гектаров территории, вплотную примыкавшей к парагвайскому Северному Чако.
Спецалисты STANDARD OIL были уверены, что в Северном Чако залегало колоссальное месторождение нефти. Ведь ещё задолго до появления первых европейцев в этих местах, индейцы часто встречали здесь большие лужи чёрной и вязкой жидкости, выходившей из недр на поверхность. «Соком земли» называли аборигены эту нефть.
Хозяева нефтяной компании уже планировали всю добытую нефть транспортировать речным путём до атлантических портов Аргентины и Уругвая.
Таким образом, к середине 20-х годов прошлого столетия совпали интересы компании STANDARD OIL и боливийского правительства. Первая хотела заполучить всю нефть Северного Чако, а второе — выход в Атлантический океан.
Нефтяной концерн ROYAL DUTCH SHELL, занимавшийся добычей нефти в Аргентине, был тесно связан с правящими классами этой страны и Парагвая. Узнав о том, что их конкурент STANDART OIL OF NEW JERSEY начал проявлять повышенный интерес к территории Северного Чако, хозяева SHELL приняли решение не допустить его к недрам этого региона. Таким образом, совпали интересы олигархов Аргентины, Парагвая и ROYAL DUTCH SHELL.
Почти вся территория Северного Чако была покрыта непроходимой сельвой, где деревья и колючие кустарники обильно переплетались лианами. На, изредка встречавшихся открытых пространствах гордо возвышались рощи огромных кактусов. Два месяца в году, без перерыва, здесь шли дожди, затем не выпадало ни одной капли влаги. Летом температура в Северном Чако достигала 50 градусов С, а зимой опускалась до 0.
За исключением менонитской колонии «Эль треболь» здесь больше не было поселений. В этих гиблых местах, кишащих ядовитыми змеями и пауками, обитали лишь немногочисленные примитивные племена.
В 1924 году в Парагвай на постоянное место жительства прибыл бывший белогвардейский генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев. Он сразу же получил предложение от правительства этой страны поступить в Военную школу преподавателем фортификации и французского языка. Но Беляев не успел приступить к своим обязанностям. Узнав о том, что он имел большой опыт в топографии, военный министр Парагвая генерал Шенони предложил Ивану Тимофеевичу приступить к исследованию и составлению карт Северного Чако. Беляев с удовольствием согласился.
В период с 1924 по 1931 год Иван Тимофеевич совершил 13 экспедиций в Северный Чако. За это время он познакомился с жизнью индейских племён, обитавших в этих суровых краях, стал другом вождей многих племён, выучил язык гуарани и его диалекты.
В 1931 году очередная экспедиция, возглавляемая Беляевым в составе двух русских: Василия Орефьева-Серебрякова, Александра фон Экстейна, трёх парагвайских военнослужащих и двух индейцев-проводников открыла большое, размером около 10 кв. километра, пресное озеро Питиантута. Оно находилось в самом центре Северного Чако.
Кроме исследования Северного Чако, Иван Беляев, по согласованию с парагвайским правительством развернул работу по приглашению в эту страну русских иммигрантов. С 1928 года в газетах некоторых стран Европы стали появляться объявления о создании русской колонии в Парагвае. Всем желающим переселиться туда обещались льготный проезд в Парагвай, бесплатно большие участки земли для ведения сельского хозяйства и семенной материал.
Сотни тысяч русских людей, лишившихся Родины после окончания гражданской войны в России, находились во Франции, Бельгии, Чехословакии и других странах. Здесь они никому не были нужны. Бывшие боевые офицеры, учёные, врачи, инженеры… страдали от безработицы, нищенских условий жизни, унизительного отношения к себе со стороны властей. Объявления о создании русской колонии в далёком Парагвае и приглашении туда с предоставлением многих льгот, некоторым из них показалась единственной надеждой на достойное будущее. Небольшими группами русские колонизаторы начали прибывать в эту страну. Как правило, это были бывшие офицеры Белой армии, в основном, со своими семьями. К июлю 1932 года в Парагвае уже находились около трёхсот русских. Здесь они сразу же сталкивались с суровой реальностью. Да, действительно, землю им давали бесплатно, но она находилась в непроходимой сельве, и её необходимо было расчищать. Для этого требовалась специальная техника, которой не у колонизаторов, ни у местных властей не было. Жара, сильная влажность, изобилие тропических болезней, отсутствие дорог, непривычные условия быта приводили всех приехавших в отчаяние. Многие из русских колонистов, быстро поняв, что создание в Парагвае сельскохозяйственной колонии являлось утопией, стали устраиваться врачами в госпиталя, преподавателями в Университет, в Военную школу, инженерами, консультантами в различные министерства. Их с удовольствием брали. Ведь все русские имели образование и опыт работы по своей специальности.
В середине 20-х годов стало очевидно, что политика Боливии ползучей экспансии в Северном Чако рано или поздно выльется в вооружённый конфликт. Парагвай не был готов к войне. До 1924 года Вооружённые силы этой страны состояли из 2511 солдат, унтер-офицеров и 85 офицеров. Кроме винтовок, имелись 26 пулемётов и около 40 артиллерийских орудий различных систем и годов выпуска.
Военно-воздушные силы Парагвая располагали одной эскадрильей старых истребителей Wibault 7. C1 и эскадрильей допотопных бомбардировщиков Potez 25 A2, приобретённых у Франции после окончания Первой мировой войны. Военно-морские силы насчитывали всего три канонерских лодки, переделанные из старых грузовых судов.
Организационно-структурно вся парагвайская армия состояла из двухротных батальонов и кавалерийских эскадронов, разбросанных по всей территории страны.
В конце 1924 года, после основания боливийцами фортины «Сааведра» на территории Северного Чако, парагвайское правительство приняло решение о кардинальной реорганизации своих Вооружённых сил. Начали создаваться первые пехотные рехимьенто (полки). В 1930 году в Парагвае появились и кавалерийские рехимьенто.
В 1926 году чиновниками военного министерства Парагвая был разработан план всеобщей мобилизации на случай войны с Боливией. Из расчёта, что в стране проживало около 830 000 граждан, с началом боевых действий под ружьё планировалось поставить около 80 000 человек.
С 1925 года Парагвай стал осуществлять закупки современного оружия. За семь лет (до августа 1932 года) эта нищая страна, погрязшая в долгах, потратила на эти цели 4,7 млн. долларов. Это было половина всех доходов, получаемых Парагваем от своего экспорта.
По официальным данным за 1932 год в Боливии проживало около 2,5 млн. человек. Валовой национальный доход этой страны был гораздо выше, чем у Парагвая, благодаря большому количеству экспортируемых олова и серебра.
С начала 20-х годов прошлого столетия правительство Боливии начало активную подготовку к войне с Парагваем. У компании VICKERS были закуплены большие партии различного оружия. Среди них 500 лёгких пулемётов, 250 тяжёлых пулемётов, 196 артиллерийских орудий, танки Vickers MkA и MkB. В 1929 году у компании MAUSER были приобретены 750 пулемётов и 64 орудия. К 1930 году Боливия имела самые современные для той эпохи военно-воздушные силы в Южной Америке.
С 1911 года Боливия пользовалась услугами немецких военных советников. С 1923 года военным министром Боливии являлся генерал Ганс Кундт, ветеран Первой мировой войны. С 1928 по 1931 год в боливийской армии в должности инструктора служил Эрнст Рём, известный затем начальник штурмовых отрядов нацистской партии.
Немецкие военные советники создали из боливийских Вооружённых сил точную копию германской армии образца Первой мировой войны. Увидев на параде свои войска, маршировавшие в типично прусском стиле, где офицеры красовались в блестящих касках с «шишаками» времен кайзера Вильгельма Второго, президент Боливии с гордостью заявил: «Да, теперь мы сможем быстро решить наши территориальные разногласия с парагвайцами!»
15 июня 1932 года, после тяжёлого двухнедельного перехода через сельву, взвод боливийцев с ходу захватил парагвайский фортин «Карлос Антонио Лопес», находившийся на берегу озера Питиантута. Малочисленный гарнизон, потеряв одного солдата убитым, скрылся в сельве.
На рассвете 28 июня парагвайский экспедиционный отряд в составе одного пехотного взвода и эскадрона кавалерии освободил укрепление. Но через неделю под натиском превосходящих боливийских сил парагвайцы были вынуждены оставить фортин «Карлос Антонио Лопес».
15 июля, в три часа утра, подошедшие свежие парагвайские силы выбили боливийцев из фортина. В ответ на это президент Боливии Саламанка приказал своему военному министру Гансу Кундту немедленно захватить парагвайские форты Бокерон, Корралес, Толедо.
Эти события послужили поводом к войне между двумя братскими народами: боливийцами и парагвайцами. Самой кровопролитной войне XX века в Южной Америке, длившейся три долгих года. Военные действия начались и продолжались почти год без объявления войны. Ведь Парагвай и Боливия не хотели, чтобы Лига Наций признала их страны агрессорами.
В Парагвае была объявлена всеобщая мобилизация всех лиц мужского пола от 18 до 50 лет.
В начале августа 1932 года в доме Николая Корсакова, расположенном на окраине Асунсьона, собрались почти все русские, находившиеся в то время в парагвайской столице. Время было очень тревожное: началась война с Боливией и им, иммигрантам, надо было решать, как поступать в этой ситуации. Корсаков высказал своё мнение:
— Двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, которая сейчас находится в руках большевиков. Все вы видите, как нас тепло приняли в Парагвае. Сейчас, когда эта страна переживает трудный момент, мы должны ей помочь. Чего нам ждать? Ведь Парагвай стал для нас второй Родиной, и мы, офицеры, обязаны выполнить свой долг перед ним.Русские стали прибывать на призывные пункты и записываться добровольцами в парагвайскую армию. Им всем сохранили чины, с которыми они закончили гражданскую войну в России. Была только одна очень важная особенность: после упоминания чина каждого русского добровольца всегда добавлялись две латинские буквы «НС». Эта аббревиатура означала «Honoris Causa» и отличала их от кадровых парагвайских офицеров.
Одними из первых надели парагвайскую офицерскую форму ст. лейтенант медицинской службы (НС) Евгений Тимченко, капитан (НС) Игорь Оранжереев, ст. лейтенант (НС) Лев Оранжереев, подполковник медицинской службы (НС) Артур Вейс, капитан (НС) Борис Касьянов, капитан (НС) Василий Орефьев-Серебряков, капитан (НС) Юрий Бутлеров, капитан (НС) Владимир Башмаков, капитан ( НС) Николай Корсаков, генерал дивизии (НС) Николай Эрн.
Все рехимьентос формировались в Асунсьоне. Вчерашних крестьян одевали в военную форму и выдавали винтовки. Многие новобранцы впервые в жизни надели ботинки. С детства привыкшие ходить босиком, они никак не могли привыкнуть к обуви, которая калечила им ноги. Поэтому некоторые парагвайские солдаты начали и закончили войну без обуви.
В порту Асунсьона рехимьентос грузились на быстроходные канонерские лодки «PARAGUAY» или «UMAYTA» и уже через сорок часов сходили на берег в Пуэрто Касадо. Здесь их ждали локомотивы с вагонами, которые доставляли солдат до конечной станции Пунта Риелес, расположенной в 145 километрах от реки Парагвай. Далее воинские части следовали до военной базы Исла Пой пешком по прорубленным сапёрами дорогам-просекам.
9 сентября 1932 года 5-тысячный парагвайский Первый армейский корпус под командованием подполковника Хосе Феликса Эстигаррибия взял в осаду хорошо укреплённый боливийский форт Бокерон, защищал который гарнизон в количестве 800 человек.
Командующий Первым армейским корпусом пригласил Ивана Беляева для того, чтобы тот решил возникшую проблему с корректировкой артиллерийской стрельбы по позициям Бокерона. Русский генерал блестяще справился с этим поручением. Парагвайские орудия стали прицельно бить по укрепления противника и сыграли очень важную роль в этой битве.
Курсанты Военной школы, из которых были сформированы два батальона Шестого пехотного рехимьенто, с гордостью рассказывали, что в боях за Бокерон в штыковые атаки их водили бесстрашные русские офицеры Игорь и Лев Оранжереевы.
Четвёртый эскадрон Второго кавалерийского рехимьенто под командованием капитана (НС) Юрия Бутлерова выполнял самые рискованные задачи по отражению боливийских атак, которые были направлены на прорыв блокады Бокерона со стороны парагвайского тыла.
Три недели Первый армейский корпус пытался сломить сопротивление гарнизона форта. Только 29 сентября на флагштоке Бокерона был вывешен белый флаг. Но накануне, 28 сентября, во время штыковой атаки позиций форта, был смертельно ранен исполняющий обязанности командира третьего батальона Второго пехотного рехимьенто капитан (НС) Василий Орефьев-Серебряков. Последними словами бывшего есаула Донского казачьего войска были: « Какой прекрасный день, чтобы умереть!». Эта фраза вошла в историю войны за Чако, как символ мужества и героизма офицера, до конца выполнившего свой долг. Посмертно Василию Орефьеву-Серебрякову был присвоен чин майора (НС).
В Северном Чако солдаты и офицеры страдали от постоянной жажды (иногда воду не подвозили 24-48 часов), от тропических болезней, дизентерии, чесотки, укусов ядовитых змей и пауков… В этих сложных условиях начальнику Департамента профилактики заразных болезней подполковнику медицинской службы (НС) Артуру Вейсу удалось совершить чудо: предотвратить массовые эпидемии инфекционных заболеваний среди парагвайских частей, сражавшихся в Северном Чако.
С начала января 1933 года парагвайские разведгруппы информировали своё командование об увеличении активности боливийских войск в районе фортина Сааведра. В первую неделю февраля выяснилось, что боливийские части, базировавшиеся в фортине Сааведра, окружали парагвайский фортин АлиутА Вьехо, создавая вокруг него свои укреплённые пункты. Особую озабоченность у командования Первой парагвайской пехотной дивизии вызывал неприятельский Пуэсто Навидад. Для устранения угрозы окружения фортина АлиутА Вьехо надо было уничтожить этот боливийский укреплённый пункт.
С этой целью было принято решение нанести по Пуэсто Навидад неожиданный и мощный удар. Выполнить эту сложную миссию было приказано кавалерийскому эскадрону Первой пехотной дивизии под командованием капитана (НС) Бориса Касьянова. Ночью 16 февраля Борис Касьнов вместе со своим помощником лейтенантом (НС) Александром фон Экстейном, спешившись, вплотную приблизились к Пуэсто Навидад. Здесь при свете костров, которые жгли боливийские часовые, они увидели, что гарнизон укреплённого пункта, численностью около батальона, спал под противомоскитными сетками вокруг единственной хижины.
На рассвете, спешившись, кавалеристы эскадрона, бесшумно подошли к Пуэсто Навидад и по команде капитана (НС) Касьянова бросились в атаку. Сонные боливийцы не могли оказать достойного сопротивления, и казалось, что они будут или уничтожены, или сдадутся в плен. Но в самый решающий момент по парагвайцам ударили два тяжёлых пулемёта. Атака стала «захлёбываться». Тогда к одному из пулемётов бросился Борис Касьянов и закрыл своим телом амбразуру пулемётного гнезда. За мужество и героизм русскому добровольцу Борису Касьянову посмертно был присвоен чин майора (НС).
В этом же бою был тяжело ранен в руку лейтенант (НС) Александр фон Экстейн.
После погибшего Бориса Касьянова командовать кавалерийским эскадроном Первой пехотной дивизии был назначен капитан (НС) Николай Чирков.
Первостепенное значение в войне за Чако играли дороги-просеки. Ведь передвигаться в условиях сельвы можно было только по ним. Большой вклад в проектирование и строительство дорог на театре военных действий внёс инженер- капитан (НС) Владимир Башмаков.
В мае 1933 года в тяжёлых оборонительных боях за фортин Франсия отличился Первый батальон Девятого пехотного рехимьенто под командованием капитана (НС) Бориса Юраковского.
25 марта 1933 года командиром Девятого кавалерийского рехимьенто был назначен капитан (НС) Николай Корсаков. 21 июня 1933 года капитану (НС) Юрию Бутлерову был присвоен чин майора (НС) и он был назначен командиром Четвёртого кавалерийского рехимьенто.
22 сентября 1933 года во время штурма фортина Посо Фаворито погиб командир эскадрона Девятого кавалерийского рехимьенто старший лейтенант (НС) Василий Малютин. За мужество и героизм, проявленные в боях против боливийских агрессоров, Василию Малютину, посмертно, был присвоен чин капитана (НС).
Для решения давно назревшей проблемы строительства современных оборонительных сооружений, в апреле 1933 года Декретом президента Парагвая в Военном министерстве было образовано Управление фортификаций. Его начальником стал генерал дивизии (НС) Николай Эрн, бывший генерал-майор русской армии. Все ключевые должности в новом ведомстве заняли русские добровольцы, имевшие огромный опыт в возведении оборонительных укреплений: подполковник (НС) Сергей Щёкин, капитан (НС) Борис Фрей, капитан (НС) Борис Дедов.
28 октября 1933 года в боях за фортин Нанава пулемётной очередью был тяжело ранен зам. командира Второго кавалерийского рехимьенто майор (НС) Сергей Салазкин. Он был доставлен в госпиталь, где скончался 30 октября.
Все русские офицеры, принимавшие участие в этой войне, не только водили своих подчинённых в атаки, но обучали своих солдат, унтер-офицеров и младших офицеров ориентированию на местности с помощью компаса, строительству укреплений, основам тактики и стратегии. Капитан (НС) Владимир Порфененко, бывший лётчик морской авиации Черноморского флота, участник Первой мировой войны делился своим бесценным опытом воздушных боёв со своими товарищами-пилотами военно-воздушных сил Парагвая.
В марте 1934 года в полевой госпиталь Второго армейского корпуса прибыл военный врач старший лейтенант (НС) Константин Граматчиков, который спас сотни жизней парагвайских солдат. В июне того же года Граматчиков тяжело заболел и для лечения был временно эвакуирован в глубокий тыл.
22 мая 1934 года офицер штаба Первого армейского корпуса капитан (НС) Николай Гольдшмитд, осуществляя топографическую съёмку в районе Каньяда Стронхест, попал во вражескую засаду. Русский доброволец оказал неприятелю ожесточённое сопротивление, отстреливаясь из своего пистолета до тех пор, пока не был смертельно ранен. За мужество и героизм русскому добровольцу Николаю Гольдшмитду был присвоен чин майора (НС), посмертно.
30 мая 1934 года в боях за фортин Капиренда погиб бывший гусарский офицер, капитан (НС) Виктор Коринилович.
9 июля 1934 года во время атаки на позиции боливийского фортина Гуачалья командир первого батальона Восемнадцатого пехотного рехимьенто капитан (НС) Николай Блинов спас жизнь своему помощнику: юному парагвайскому лейтенанту, закрыв того своим телом.
Неоценимый вклад в победу парагвайской армии над боливийскими агрессорами внесли русские военные медики: майоры (НС) медицинской службы — Константин Граматчиков, Митрофан Ретивов, Иван Дзирне, Николай Буткевич. Капитаны (НС) медицинской службы — Сергей Беловский, Александр Гайдуков. Старшие лейтенанты (НС) медицинской службы — Григорий Попов, Вера Ретивова, Владимир Садов, Варвара Садова. Лейтенант (НС) медидицинской службы — Александр Латковский.
Война за Чако закончилась 14 июня 1935 года полной победой Парагвая. Вооружённые силы Парагвая потеряли убитыми 40 000 человек. Боливийская армия — 50 000 человек.
Из семидесяти русских добровольцев, воевавших в парагвайской армии, шестеро пали смертью героев на полях сражений. Более тридцати человек были или тяжело ранены, или перенесли сложные инфекционные заболевания.
Декретом президента Парагвая орденом Cruz del Сhaco были награждены семнадцать русских добровольцев. Орденом Cruz del Defensor были награждены двадцать пять русских добровольцев. Ордена Cruz del Chaco, Cruz del Defensor являются высшими боевыми наградами Парагвайской Республики в войне за Чако.
О том насколько был значим вклад русских добровольцев в победу Парагвая над Боливией в войне за Чако рассказывает в своей книге «По следам конквистадоров» ( Буэнос-Айрес, 1972 год) известный русский писатель Михаил Каратеев: «Вскоре после окончания войны, я увидел в асунсионском военном музее оригинальное «свидетельство»: надпись, сделанную химическим карандашом на доске, которую оставили в своём окопе отступившие боливийцы. В переводе она гласила: «Если бы не проклятые русские офицеры, мы бы ваше босоногое войско давно загнали за реку Парагвай».
В наше время в городе Асунсьоне, столице Парагвая, есть проспекты и улицы, названные в честь русских добровольцев, которые в войне 1932-1935 годов, ценой своих жизней, защитили независимость этой маленькой страны.
- Для ответа в этой теме необходимо авторизоваться.