А.Савельев Интервью журналу "Сноб"

[Helga X.]

Имя Андрея Савельева стало широко известно в 2005 году, когда он работал депутатом в Госдуме от партии «Родина». Сейчас ему 51 год. Андрей Николаевич кандидат физико-математических и доктор политических наук. С 2007 года — лидер незарегистрированной политической партии «Великая Россия». Монархист-легитимист. Автор книг «Мятеж номенклатуры», «Как убивали СССР. Кто стал миллиардером», «Идеология абсурда», «Чеченский капкан», «Политическая мифология» и других. Обладатель черного пояса карате. Руководитель международного фонда «Русский информационный центр».

Мы сидим в более чем скромном офисе «Великой России». Обстановка аскетичная, ничего лишнего. Только в правом углу – икона, а в левом –золотистый флаг партии. Благородными манерами и внешностью Андрей напоминает дореволюционного доктора. Окладистая седая борода, спокойная, мягкая речь. В улыбчивом облике нет и намека на жесткий и решительный характер.

Корр. – Андрей, Вы за свою жизнь написали немало интересных книг. В общей сложности около двадцати. Скажите, пожалуйста, литература приносит Вам какой-нибудь доход?

А.С. – Нет. В нашей стране литература ничего не приносит, кроме морального удовлетворения. Поэтому с точки зрения зарабатывания денег, заниматься ею бессмысленно.

Корр. — Что такое «Великая Россия» сегодня? Это вообще возможно?

А.С. — Как замысел?

Корр. — Да.

А.С. — Как замысел, возможно, все что угодно. Другое дело, насколько он реалистичен. Та эпоха, в которой мы оказались, в конце концов, не очень успешны, закончилась у нас на глазах. Можно сказать, что один из символов окончания эпохи – это киевский Майдан, где было показано, что все важные государственные чиновники могут лишаться статуса просто в одночасье. И все наши представления о политике, о конституционных нормах, законодательстве – это все пустое и осталось в ХХ веке. Начался XXI век, как будто с чистого листа. Ни с того, ни с сего Россия получила Крым. Просто задаром. Не потому что Путин такой умный, а просто даром. Сейчас, скорее всего, получит еще юго-восток Украины, потому что обратного пути нет. Пошли какие-то процессы, которые еще совсем недавно невозможно было представить. Как в ХХ веке невозможно было представить крушение СССР, так еще совсем недавно невозможно было представить присоединение Крыма к России.

Корр. – Так, в чем состоит величие России?

А.С. – Величие может вернуться, я не говорю, что это неизбежно, но оно может вернуться, потому что в новой эпохе все наши поражения могут быть отброшены и перечеркнуты. И в новых процессах, которые начались в мире, великим будет тот, кто угадает глубинный смысл этих процессов. Я думаю, что мы с соратниками близки к разгадке смыслов новой эпохи. Те поколения, которые пережили государственную катастрофу рубежа 90-годов прошлого века, должны закончить свое существование и на их место должны прийти новые поколения, не знающие горечи поражения, и им может показаться, что нашу страну можно восстановить.

Корр. – И они ее восстановят?

А.С. – Да.

Корр. – Почему Ваша партия не зарегистрирована?

А.С. – Потому что Российское законодательство предусматривает полную покорность зарегистрированной партии действующей системе. Современные российские партии – это скорее клубы по интересам, которые выражают общественное мнение. Так прямо и сказано в законодательстве. То есть, они не борются за власть.

Корр. – А вы боретесь за власть?

А.С. – Да.

Корр. – И при этом не зарегистрированы.

А.С. – И не хотим этого делать.

Корр. – А как такое возможно?

А.С. – Возможно, потому что на выборах власть не берут. Такого не было никогда.

Корр. – А вы собираетесь брать власть?

А.С. – Мы, конечно, не чудаки, которые думают, что сейчас соберутся и штурмом возьмут Кремль. Мы участвуем в некоем процессе, понимаем его глубинную сущность и хотим на волне перемен привести к власти новую политическую элиту. То есть, мы боремся за власть не для себя, а для некой новой русской политической элиты. Для этого выборы не нужны. В России все выборы, начиная с 1991 года, были сфальсифицированы. Все без исключения, включая президентские выборы 1996 года. В этом открыто признался Дмитрий Медведев, по простоте душевной, подтвердив, что выборы выиграл не Ельцин, а другой человек (Зюганов). А про последние выборы и говорить нечего. Их результат оказался таким только потому, что на ключевом посту сидит человек, который готов обеспечить нужный результат при любых условиях.

Корр. – Вы не боитесь, что после Вашего заявления о том, что Вы собираетесь брать власть, у вас могут быть очень серьезные неприятности?

А.С. – У нас и так есть неприятности. Но мы стараемся ни в коем случае не переходить грань закона, как некоторые радикальные группировки. Они прорываются «через флажки», чтобы утвердиться в каком-то политическом действии, последствием которого будет длительное тюремное заключение или даже смерть.

Корр. – Если я Вас правильно понял, вы не собираетесь участвовать в парламентских выборах.

А.С. – Пока для этого нет никаких оснований. Может быть, если сочтем нужным, поучаствуем когда-нибудь. Но мы знаем точно, что через парламент власть не берут. Самый близкий пример — приход Ельцина к власти – произошел не на выборах. Он состоялся в результате переворота 1991 года. Фактически роспуск СССР – это был государственный переворот. Никаких выборов при этом не было. И Ельцин правил с 1991 по 1996 год, будучи избранным президентом РСФСР — не суверенного государства, получив в управление суверенное. То есть, Ельцин не был легитимным правителем принципиально. Его никто не должен был признать. Но поскольку мировому сообществу это было выгодно, оно его признало. А по правовому статусу он был путчистом, мятежником, подлежащим аресту и заключению в тюрьму на длительный срок, как минимум. Но поскольку вся крамола зародилась в наших правоохранительных органах и, прежде всего, в КГБ, то он остался на свободе, и спецслужбы поступили к нему в подчинение. А он сделал для них все. Они стали крупнейшими собственниками. В своей книге «Как убивали СССР» я описал, как распотрошили собственность Советского Союза. Тогда вообще никакого закона не было, и правил беспредел. Государство давало кредит частным лицам. На этот кредит покупался завод или даже целый производственный комплекс. И через короткое время кредит возвращается из прибыли завода. Это было прямое присвоение собственности совершенно незаконным способом. И все крупные капиталы современности созданы только так. Я имею в виду в России. Фактически вся имущественная элита России – это преступники космического масштаба. Потому что такого грабежа история еще не знала. Такое произошло только у нас. И для молодежи это очень важно знать, чтобы понимать, с кем приходится иметь дело. Молодые люди должны знать, что имеют дело с преступниками, которые готовы идти на все. Они готовы, в том числе, и убивать. Поэтому, если кому-то хочется нарушить существующий закон, проведя несанкционированный митинг, то это означает потратить жизненную энергию впустую. Поскольку его готовы не только арестовать и судить «по беспределу», но и убить по-бандитски — без сожаления, если вдруг человек дойдет до определенной границы.

Корр. – Почему вы не хотите использовать парламентские методы борьбы?

А.С. — В парламенте меняются партии, люди, но сущность власти от этого не меняется. Поэтому мы не видим смысла в выборах в парламент. Как и не видим смысла в «прямом действии», когда предполагается, что надо жертвовать жизнью, лишь бы что-то противопоставить системе. Те, кто ограждает нажитые преступным путем капиталы, готовы убивать. Это нужно четко понимать. Поэтому единственный шанс прийти к власти – это дождаться, когда система сама начнет рушиться и поедать себя. Как рушилась коммунистическая партия? Внутри возникли структуры, которые выгрызли ее изнутри, и она просто развалилась. Сейчас подобный процесс происходит не только у нас, но и за рубежом. По оценкам многих аналитиков, решается вопрос: останется Европейская цивилизация или нет? Освальд Шпенглер в своей книге «Закат Европы» вполне точно обозначил, когда завершится Европейская история. Он сказал, что гибель уже предначертана. По его прогнозам это 2100 год, окончание XXI века. Россия принадлежит к европейской цивилизации, и мы должны успеть отцепиться от поезда, который катится в пропасть. Россия сумеет стать великой, если она откажется от гибельного европейского сценария.

Если обратиться к книге Тило Сарацина «Германия. Самоликвидация» или к книге Патрика Бьюкенена «Смерть Запада», то в них все достаточно подробно описано, и нетрудно понять, почему цивилизация гибнет.

Корр. – Многие политические деятели прекрасно чувствуют себя в оппозиции. Основные проблемы у них начинаются, когда они приходят к власти. Допустим, вы взяли власть. Что вы будете делать в первую очередь с экономикой, с олигархами, с идеологией?

А.С. – Мы думаем об этом, и некоторые идеи у нас уже нашли отражение в готовых законопроектах. Например, о реформе уголовного права. У нас есть проект о реформе Уголовного Кодекса в сто страниц. У нас есть закон о противодействии мятежу.

Корр. – Расскажите об этом подробнее.

А.С. – В начале 2000-х мы с Сергеем Пыхтиным озадачились вопросом: как следует подавить чеченский мятеж, как не повторить ошибок, допущенных в середине 90-х в Первую Чеченскую войну? Почему структура государственной власти оказалась бесполезна для того, чтобы мятеж был подавлен? Оказалось, что правовых норм для подавления внутреннего мятежа просто не существует, кроме двух строчек в Уголовном Кодексе. Оказалось, что нет даже самого определения, что такое мятеж. Что он может готовиться, что он может развиваться в разных формах, что он может идти вооруженным или не вооруженным путем, с включением больших территорий и масс населения. Наконец, допустим, мятеж подавлен. Но что делать с территорией, охваченной мятежом, если в нем участвовали десятки или даже сотни тысяч людей? Когда я работал в Государственной Думе, Сергей Пыхтин стал моим помощником, мы за полтора года разработали закон о мятеже, но нам даже не дали его вынести на трибуну для обсуждения, блокировав нашу инициативу техническими уловками.

Еще нами разработаны меры преодоления демографической катастрофы, в которой уже вполне может быть рассчитан конец нашего народа и нашей самобытной культуры. Также разработан комплекс мер национальной диктатуры, которая должна быть установлена в первые годы правления национальной власти. Концепция диктатуры создана на основе трудов Карла Шмидта – немецкого классика в области государства и права.

Корр. – Диктатура – это звучит устрашающе.

А. С. – Звучит страшно, но, по сути, это ординарный магистрат, если говорить языком Римского права. Кто хочет подробностей, пусть обращается к книге Карла Шмидта «Диктатура». На базе его работ была создана наша концепция «Русской национальной диктатуры». Диктатура – это просто управление государством в режиме чрезвычайной ситуации на определенный период в определенных рамках. У любой диктатуры существует объект подавления. В русской национальной диктатуре этим объектом является олигархия и коррумпированное чиновничество. Олигархия должна быть истреблена. То есть, запрещена и силовыми методами уничтожена. А коррумпированное чиновничество должно принуждаться к законной деятельности репрессиями. Весь этот репрессивный комплекс разработан именно в адрес чиновников. Диктатура не означает, что нас всех тривиально будут мучить. В русской национальной диктатуре мучить будут только чиновников. Что они вполне заслужили.

Корр. — Великая Россия — это будет империя?

А.С. – У нас сейчас нет правового статуса империи. В международно-правовом пространстве это понятие тоже не присутствует. Россия не может быть обычным унитарным государством, как небольшое государство Европы, где в каждой точке закон действует единообразно. И не может быть федерацией, потому что это путь к распаду. Фактически СССР был даже конфедерацией, и как только центральная власть ослабла, сразу все разлетелось вдребезги. Россия – это федерация, а, по сути, смысл внутреннего управления – та же конфедерация. Уже созрели этнические и региональные элиты, которые подчиняются центру только пока, тот силен. Стоит центру ослабнуть, как тут же сепаратистские настроения перерастут в мятежи.

Империя – это способ управления отдаленными, малонаселенными и инородческими территориями. Инородческими – имеется в виду, что они населены «иными народами», которые по собственной воле отказываются от прав и обязанностей политической нации. Ну, не хотят люди жить так, как живет единая политическая нация в единой политической культуре. Они хотят жить самостоятельно? Не вопрос, пусть живут. Хотят в своем ауле по шариату наказывать своих детей? Нет проблем, пожалуйста. Но как только человек выходит из сферы обычного права в сферу имперского права, здесь действует другой закон. Если человек ушел из своего аула, то наказывать по шариату его уже не имеют права. Здесь действует другое право.

У нас полно малозаселенных территорий. Ну, какая может быть демократия в Якутии, на Камчатке, за Полярным Кругом? Ее там, как ни насаждай, будет только фикция.

Корр. – А в Чечне?

А.С. – В Чечне режим чрезвычайного положения должен быть лет на 50, не меньше. Для принуждения к мирной жизни подрастающего поколения. Потому что за последние полтора десятка лет там привыкли либо к уголовному беспределу, либо к паразитизму и поглощению огромных ресурсов, которые направляются из федерального центра. А сама Чечня прекратила работать уже давно. Она с начала 90-х годов не работает. Там нет такой прослойки людей, которые бы постоянно занимались производительной деятельностью.

Корр. – Вы были в партии «Родина» и достаточно долго работали с Дмитрием Рогозиным. Вы поддерживаете с ним отношения?

А.С. – Нет. Мы разошлись, как только Рогозин решил в полной мере политически поддержать Путина. Когда он поддерживал Путина, как профессионал и технический работник, это было понятно, потому что Рогозин работал на страну. Но как только Рогозин решил поддержать Путина на выборах и создать иллюзию поддержки Путина Русским движением, для меня это оказалось абсолютно неприемлемым. С этого момента мы жестко разошлись. Я – к русским националистам, он – к власти, ненавидящей русский народ.

Корр. – Смотрите, как интересно получается. Вы разрабатывали закон противодействия мятежу. А сами вы не мятеж готовите?

А.С. – Нет. Мы же не готовим вооруженные выступления. Мы не готовим отторжения от России каких-либо территорий. Наоборот, мы стремимся к тому, чтобы использовать ситуацию нестабильности, которая создается самой историей, к тому, чтобы подавить мятежников, которые ныне находятся у власти. Вот кто на самом деле является мятежником!

Я же уже рассказывал, как они захватили собственность и власть. Они же разграбили страну!

У нашей партии есть такой лозунг: «Вернуть и преумножить!» А у большевиков был лозунг: «Отнять и поделить». Это примерно то, что сделали ельцинисты. Они отняли и поделили. Только сделали это между своими. А мы говорим: «Вернуть (обратно) и преумножить!» Причем, очень хорошо представляя себе, как не потерять то, что будет возвращено народу и государству. И не допустить новой узурпации.

Корр. – А какие будут взаимоотношения у Великой России с мировым сообществом?

А.С. – Сейчас об этом сказать трудно. Потому что зона нестабильности, в которую вошел весь мир, слишком ненадежна. Неизвестно, что будет с потенциальными зарубежными партнерами. Можно только сказать о том, чего бы нам хотелось, чтобы произошло. Нам бы хотелось, чтобы в Европе национальные силы вернули себе власть. Это те национально-консервативные силы, которые были фактически рассеяны в процессе денацификации Европы, которая затронула вовсе не только сторонников гитлеровского режима. Вопрос: хватит ли сил у увядающих европейских наций, которые терпят глобальную демографическую катастрофу, как и русский народ? В Европе этот процесс еще более фатален, поскольку существует чудовищный идеологический прессинг. На протяжении многих лет утверждалось, что только так и должно быть. Что все люди одинаковы и неважно, каким человеческим материалом заселена, к примеру, Испания, Италия или Франция. А теперь оказывается, что это важно. Что политика мультикультурализма потерпела крах. И об этом с полной откровенностью говорит канцлер ФРГ. Правда, не сделав вслед за этим ни единого разумного шага.

Корр. – Скажите, пожалуйста, в Великой России выборы будут?

А.С. – Народное представительство во власти необходимо в любом случае. Вопрос в том, какого типа оно должно быть. Идеал, конечно, есть – он в монархической государственности. Мы хорошо знаем, как при монархии в России было устроено народное самоуправление. Оно должно быть вторым полюсом. Есть верховная власть, и есть народное самоуправление на местах. Есть власть государственная, а есть «мнение земли». В европейской культуре все это тоже есть. Огромное количество общественных организаций, которые самоуправляются, не участвуют в выборах, а живут сами для себя. Объединения медиков, студентов, учителей и различные корпоративные объединения.

В Российской империи губернатор не выбирался, и теперь не нужно этого делать. А вот мэр города может выбираться, если это небольшой город. Сейчас в эту сторону пошла трансформация российской власти. Стало понятно, когда ты позволяешь избираться губернаторам, это создает почву для сепаратизма. Сразу возникает консолидация местных элит вокруг «избранных», они начинают считать себя подобными центральной власти и подминают под себя общегосударственные институты: полицию, спецслужбы, прокуратуру, суды.

В Российской империи губернатор, так же как и царь, управлял не всем подряд. Так можно было управлять только в Средние века. Губернатор управлял ключевыми позициями. Он не занимался экономикой вообще. Он должен был соблюдать Закон, координировать усилия правоохранительной системы и силовых структур. Еще он может координировать какие-то общегосударственные программы, и все на этом. Мэр, если это система местного самоуправления, конечно, должен избираться. Но только вопрос: как? Он должен избираться прямым голосованием? Да ни к чему это, потому что в таком случае почти никто не знает этого человека! Мэр должен избираться через выборщиков. А выборщики должны быть народными представителями. Я выбираю того, кто живет на моей улице, я его знаю и доверяю ему, и делегирую право выбрать мэра. Может быть, я не буду доволен этим мэром, но тогда я всегда смогу сказать об этом своему выборщику — что я не доволен его выбором. И подумать, стоит ли впредь делегировать ему свое доверие.

Корр. – Кто будет монархом в Великой России?

А.С. – Вопрос не простой. Самая большая проблема, что монарха выбрать нельзя. Монарх либо приходит сам и утверждает себя и династию…

Корр. – Как Наполеон?

А.С. – Да, как Наполеон. Во Франции до сих пор существуют бонапартистские организации.

Либо монарх призывается: «Земля наша велика и обильна, да порядка в ней нет. Придите княжить и володеть нами» («Повесть временных лет»).

Кого можно призвать? Произвольного человека не призовешь. Потому что это будет самозванство. Можно сконцентрировать внимание всех людей на какой-то кандидатуре и сказать: этот подходит, он лучше всех. Но это будет, по сути, президент. Другие «лучшие» будут постоянно его подпирать. Это будет бесконечная ситуация, которая повторялась в истории Римской империи. Как только передача власти происходила по наследству, все было мирно и спокойно. Император определил, кто будет наследником и точка. А когда император уходил не по доброй воле, всегда была грызня, резня, гражданская война и т. д. Поэтому в России может появиться только легитимный монарх. Земский Собор может определить, кто из наследников Российского престола является легитимным. Учет легитимных наследников в настоящее время ведется. На данный момент можно сказать, кто является наследником первой очереди, второй и т. д. Земский Собор может рассмотреть все кандидатуры и легитимно призвать подходящего монарха – первого, к которому не обнаружится существенных претензий по закону о престолонаследии.

Корр. – А вы знаете, кто будет монархом?

А.С. – Нет. Я не знаю, потому что не знаю, когда это произойдет. Люди умирают, рождаются, заключают морганатические браки, которые выбрасывают их из системы престолонаследия. На данный момент есть два претендента – на случай, если бы выборы были сегодня. Но к каждому из претендентов есть определенные вопросы.

Корр. — Вы присягали императорскому дому Романовых?

А.С. – В Российской Федерации странная ситуация. У нас на верность Отечеству присягает избранный президент, избранные губернаторы, избранные мэры и военные. А все остальные – нет. Российской Федерации я не присягал. А СССР во время прохождения военной подготовки я присягал. Но потом люди, которые меня к присяге приводили, от нее отказались, и мне теперь не перед кем исполнять ее. Что есть мое Отечество? Мне ближе считать своим Отечеством Российскую Империю, а не Российскую Федерацию. Потому что с империей мне все ясно. Это тысячелетняя история, вера предков, вся моя родня там. А Российская Федерация имеет весьма сомнительную легитимность и сомнительную суверенность. Зато Российская Империя без сомнения была суверенна и легитимна. И власть в ней была легитимна. Поэтому, когда в 2005 году мы с друзьями рассматривали вопрос, как бы нам оживить монархическое движение, которое находилось (да и теперь находится) в довольно плачевном состоянии, мы решили обратиться к Великой княгине Марии Владимировне Романовой. Российские власти благоволили ей и позволяли раздавать имперские ордена. Несколько тысяч российских офицеров получили орден Св. Николая Чудотворца. Но орден — это же не просто железяка на колодке. Это принадлежность к определенной общности. Мы предложили такую общность создать. Провести конференцию и эту общность утвердить. Мы отправились в Мадрид к Марии Владимировне, изложили идею, но для того, чтобы ее реализовывать, нам перед самими собой нужно было иметь какой-то статус. Этот статус был сформирован в присяге, которая принималась точно так же, как принималась присяга в Российской Империи.

Раньше верность императору и верность империи были абсолютно не разделимы. Я присягнул Российской Империи, хотя в тексте клятвы есть присяга конкретному лицу. Но с тех пор Мария Владимировна Романова от своей миссии стала уходить. В 2005 году она еще держалась, но с тех пор было несколько высказываний от имени Российского Императорского Дома о равном отношении ко всем без исключения политическим партиям: и коммунистов, большевиков, «либерастов» и кого угодно. Также было сделано заявление, что Российский Императорский Дом, собственно, на престол не претендует. Как такое может быть? Фактически это отказ от своего служения.

Корр. – Почему либералов вы назвали «либерастами»?

А.С. – Если сравнить либералов времен Вольтера и Дидро с нынешними либералами, то разница между ними, как между мужчиной нормальной ориентации и гомосексуалистом. Ничего общего они не имеют с классическими либералами.

Корр. — Чем закончилась история с присягой?

А.С. – Тем, что я выступил на одной из конференций с докладом о кризисе монархического движения и Российского Императорского Лома. Доброхотами о моем выступлении было доложено Марии Владимировне. После этого мне сообщили, что я оскорбил Императорский дом. Я ответил, что мое выступление не является оскорблением, а является констатацией фактов. Я сделал подробный анализ, почему мы к этим фактам пришли – к фактической утрате перспектив у монархического движения. Великая княгиня Мария Владимировна перестала служить той идее, которую она несла, скорее всего, благодаря своей матери – Великой Княгине Леониде Георгиевне. На ней долгое время держалось понимание не игрового характера мисси наследника престола. Это был 2011 год. На этом наши взаимоотношения закончились. Сейчас Российский Императорский Дом в лице Марии Владимировны и ее сына Георгия Михайловича – это благотворители. Они каким-то образом получают средства на эту благотворительность, используя уже свой игровой статус, и продолжают, не претендуя на престол и власть, такую игру, которая обеспечивает их относительно безбедное существование. Но для Российской Империи этого слишком мало. Поэтому я считаю лично для себя присягу, данную Марии Владимировне исчерпанной, поскольку она отказалась от своих обязательств, а присягу Российской Империи – действующей.

Корр. – Кем вы видите себя в Великой России?

А.С. – Думаю, к тому времени, когда все состоится, — советником одного из высших должностных лиц.

Корр. – А почему вы видите себя советником?

Сав. – Потому что человек после шестидесяти – шестидесяти пяти лет должен переходить в статус советника.

Корр. – Вы думаете, что это произойдет не раньше, чем через десять лет?

А.С. – Не быстрее. Хотя, чем черт не шутит, может быть, и через пару лет.

Корр. – А не слишком ли мелко для вас быть советником?

А.С. — Я реалистично смотрю на вещи. Можно сказать, конечно, что я могу и диктатором быть. Но зачем все превращать в шарж на самого себя?

Корр. – А как вы собираетесь привлечь молодежь на свою сторону?

А.С. – Есть привлекательность в идеях национального возрождения. Истина привлекательна сама по себе для любого возраста. А в молодости особенно. В преклонных годах люди начинают думать: а не занять ли мне какую-нибудь должность поближе к Кремлю. У нас как раз несколько человек, включая Рогозина, переселились туда. Молодому человеку компромиссы чужды, да и никто ему предлагать компромиссы не станет.

Корр. – А вам поступали какие-нибудь заманчивые предложение, когда вы были депутатом?

А.С. — Нет. Мне не поступали предложений, Потому что, как нам с Борисом Виноградовым после ликвидации «Родины» было передано, мы «абсолютно отмороженные», и с нами разговаривать не о чем. Кремлевские чинуши знали, что мы пошлем их в таком случае сразу и очень далеко. Был единственный раз, когда из кремлевской администрации нам позвонили и сказали, что президент Дмитрий Медведев (тогда еще он был президентом) проводит встречу и не видит ее без нашей партии. Пожалуйста, мол, приходите, мы вас приглашаем. Это был 2012год — последний год правления Медведева. Я попросил, чтобы к нам больше не обращались с такими неприличными предложениями.

Корр. – Вы испытываете давление со стороны власти и спецслужб?

Сав. – Да. Конечно. В разные периоды существования нашей партии это проявлялось по-разному. Нам устраивали многочисленные провокации, объявляли фашистами, следили, прослушивали, приходили вежливые люди с травматическим оружием и кастетами.

Корр. – Вам удалось сделать что-нибудь для Вечности?

Сав. – Я довольно скептично отношусь к себе. Все превратится в прах, ничего не останется, все имена растворятся, поэтому видеть себя в Вечности невозможно.

Корр. – Но останется Великая Россия.

Сав. – Я надеюсь. Мы должны делать то, что должно, а там, как Бог даст. На все Божья воля. В молодости до какого-то времени ты боишься умереть, потому что не успел сделать что-то важное. А вот сейчас я перешел в то состояние, когда почти все уже сделать успел.

Корр. — А что вы успели? Вырастить двух сыновей?

Сав. – Да.

Корр. – Написать кучу книг, одна из которых запрещенная.

Сав. – Да. И среди них есть фундаментальные труды в области политических наук — о нации и государстве, о политической мифологии, о формировании образа врага. А также своего рода «летописи», которые никто другой написать не мог – о том, что и как происходит во властных коридорах, где мне доводилось недолгое время побывать. Но помимо этого у меня есть несколько маленьких открытий в области исторической науки – скажем в истории древней Спарты. А сейчас я подошел еще к одному, занимаясь дотроянскими древнегреческими генеалогиями. Как Менделеев расставлял в свое время элементы своей таблицы, так и я стал расставлять в определенной последовательности таблички с именами героев и царей, которые считаются мифологическими. И пришел к выводу, что Геракл был реальной исторической фигурой. Я написал научную статью по этому поводу. И имею основания полагать, что и многие другие мифологические персонажи тоже могли быть историческими личностями, которые сплетены между собой генеалогическими связями так, что ни одна мифология не могла бы в таком объеме представить без множества грубых натяжек.

Корр. – Я желаю вам, чтобы вы обязательно успели это сделать.

Сав. – Я постараюсь. Спасибо.

Мы вышли на улицу. Был поздний вечер. Я предложил подвезти Андрея до метро. Но он отказался и пошел пешком. У меня был еще один вопрос. Но я его так и не задал. На фоне всего остального, о чем мы говорили в этот вечер, вопрос показался мне слишком мелким. Он касался политика, фамилия которого начинается с буквы Ж. Для Ж всегда являлось нормой закатывать истерики в Госдуме и по-хамски вести себя с журналистами, пользуясь полнейшей безнаказанностью. Для меня хамское поведение Ж в Госдуме – это позор нации. Единственный человек, который однажды смог поставить его на место – Андрей Савельев. Это было в 2005 году, Ж устроил очередную потасовку в Госдуме и просто не предполагал, что кто-то посмеет одним ударом напомнить ему об элементарных правилах приличия. Очень жаль, что в нынешней Госдуме таких людей больше не осталось.

Вел беседу Александр Гронский 23.04.14.

[Автор]

Сообщения